Что-то невероятно мне затосковалось по тонким и печальным текстам.
Таким, где люди пьют чай, а в этот момент их судьбы ломаются. Чтобы по грани, по деталям и полутонам.
Чтобы драма и комедия, и не продохнуть. Чтобы нюансы и мелочи, а за ними огромное, необъятное.
Чтобы обычные слабые люди, а за спинами у них чувствуешь порыв ветра над безграничным миром, без стен и декораций.
Чтобы живые и по-настоящему. И все дыхание — в них, а ты не шевелишься.

Ну не Чехова с Островским же мне идти перечитывать. Сколько можно мусолить бедного Чехова, в самом деле. Люблю, обожаю, но хочу еще.

Такие тексты у марронье и давно были у Цыцы. Их перечитываю, но голод не унимается.

Не хочу талмуды, хочу лезвие в паре строк.

Зудит.