Вообще я по жизни типичнейший чайсобакапастернак, и когда кто-то начинает говорить о материях более тонких, чем требуется, то меня начинает тошнить. Натурально начинает корежить, потому что очень мало кто умеет говорить об этом достаточно просто и ясно. А пафос и фальшь я считываю с первой миллисекунды. Если взять среднюю выборку людей, то выходит, что попросить заткнуться выходит дешевле, чем скручиваться в спираль от одних только мерзких интонаций.
С другой стороны, когда отрицают любую возможную деятельность, непривязанную к материальной и насущной, то это тоже выглядит мерзоватенько. Но тут я не так скручиваема, так что можно и пренебречь.
Хотя вот например отвлеченные беседы о предметах искусства меня вполне устраивают. Мне довелось побывать на паре лекций у чудесного вышкинского искусствоведа, достаточно молодого, без песка и небрежности, и он очень хорошо говорил об искусстве. Без мерзкой восторженности, но и не обездушивая. Такое тоже бывает.
Вот бы не было так много пошлости. Пошлости во втором словарном значении. А где-то и в первом.